Париж.
Большая золотая медаль дает Репину право на поездку во Францию. В мае 1873 года он отправляется в путешествие по Австрии и Италии. В письмах к Стасову, Крамскому, Третьякову он делится мыслями об искусстве, восхищается Микеланджело, колористическим совершенством произведений Веронезе, Тициана, Тинторетто, увлекается портретами Веласкеса, Рембрандта.
В Париже Репин много работает, пишет этюды, а также картины "Парижское кафе" (1875 г., частное собрание, Стокгольм) и "Негритянка" (1875 г., ГРМ), создает на былинный сюжет полотно "Садко" (1876, ГРМ). Эта картина стала шагом назад, явившись переусложненной аллегорией позднеромантического салонного плана. Сюжет "Садко" - фантастическая сказка и жанровая сцена «во французском вкусе» - кажутся совершенно не «репинскими».
Репин писал Стасову, что он «ужасно заинтересован Парижем, его вкусом, грацией, легкостью, быстротой и этим глубоким изяществом в простоте». И эти картины, и адресованные в Россию частные письма отчетливо выявляют круг творческих интересов молодого живописца. Он не стал рьяным приверженцем исканий новой парижской школы, но был далек и от ригоризма некоторых своих русских коллег, склонных усматривать в импрессионизме опасность ухода от жизненной правды.
Крамской, «душа передвижничества», был всем этим поражен и озадачен. «Я одного не понимаю, как могло случиться, что Вы это писали?...Я думал, что у вас сидит совершенно окрепшее убеждение относительно главных положений искусства, его средств и специальная народная струна. ...Человек, у которого течет в жилах хохлацкая кровь, наиболее способен… изображать тяжелый, крепкий и почти дикий организм, а уж никак не кокоток».
«Никогда, сколько мне помнится, я не давал клятву писать только дикие организмы, - отвечал Репин, - нет, я хочу писать всех, которые произведут на меня впечатление» - и такой ответ есть не что иное, как утверждение права творческой свободы.
Эта широта интересов, отзывчивость таланта - основные свойства творческой натуры Репина. В одно и то же время он способен был работать над совершенно различными вещами и в различной манере.
Репина упрекали в художественной неразборчивости: «Сегодня он пишет из Евангелия, завтра народную сцену на модную идею, потом фантастическую картину из былин, жанр иностранной жизни, этнографическую картину, наконец, тенденциозную газетную корреспонденцию, потом психологический этюд, потом мелодраму либеральную, вдруг из русской истории кровавую сцену и т.д. Никакой последовательности, никакой определенной цели деятельности; все случайно и, конечно, поверхностно… » - так сам Репин пересказывал суть этих претензий, нередких в отношении его искусства, и с великолепным равнодушием отвечал: «Что делать, может быть, судьи и правы, но от себя не уйдешь. Я люблю разнообразие».
В 1900 году на Всемирной художественной выставке в Париже Илья Ефимович знакомится с писательницей Натальей Борисовной Нордман, известной под псевдонимом Наталии Северовой. Между ними завязываются отношения, несмотря на то, что Нордман младше Репина на 19 лет.